thirty seconds to mars - rescue me
Так беспомощно, Так лелейно
В шею выдохнуть визави:
— Не губите! Так ставят клейма
Как Вы шутите о любви!
[indent] Я медленно прохаживаюсь вдоль светлых стен с картинами, нарочито задумчиво вглядываясь в мазки автора. Стены девственно белые, только побелка, ничего более. Это как большой мольберт, на котором сделано несколько зарисовок, цепляющих глаз, заставляющих непременно остановиться возле каждой, интересоваться деталями. Я знала как будет выглядеть моя галерея ещё до того, как поступила в художественный колледж. Всего пару раз в своей юности я была в подобных местах. И то, большинство из них были историческими, впитавшими в себя историю, чрезмерно роскошными, отвлекающими внимание от произведений искусства, царствующих на множестве дорогих полотен в баснословно дорогих рамах. Я, как художник, знала где бы я сама хотела выставляться и как всё должно выглядеть. Нередко организаторы и владельцы подобных заведений бывают далеки от живописи. В этом кроется их основная проблема. Я же могла всё как следует продумать. При этом забирая у автора любые хлопоты, вплоть до месторасположения его картин на стенах. Впрочем, творческие люди бывают своенравными нередко, изъявляющими собственную волю по любому вопросу, в этом нет ничего дурного. Но моя галерея имела спрос именно потому, что при ней был класс живописи, который я вела сама и который снискал популярность среди жителей Атлантик-Сити. Я не могла, разве что, явить миру собственные картины. Я накопила немало работ, могла бы устроить целые пару выставок, но всё ещё не решалась на такой важный шаг. Поток клиентов меня радовал и я забывала о том, что сама могу что-то явить миру. Впрочем, пара моих картин находятся в зале, дабы оттенить работы авторов и получше выстроить их логическую цепочку. Некоторые художники возражают и я ничего не имею против. Но Далтон дал мне полную свободу. И, кстати, самого его сейчас не было видно. Мой взгляд с трудом оторвался от созерцания прекрасного, обратившись к скольжению по фигурам людей, лениво прохаживающихся вдоль стен, или собирающихся в "клубы по интересам", стискивая в руках бокалы шампанского. Сегодня открытие. А вот и Далтон. Он сам увидел меня и поспешил ко мне навстречу.
[indent] - Здравствуй. По-моему, неплохо получилось, ты не находишь? Парень стискивает меня в объятиях, не успела я завершить свою мысль, и я как-то неловко выставляю ладони за его спиной, не решившись дотронуться до его спины. Несмотря на то, что он был довольно щуплым, как многие современные художники, молодой ещё парень, но он весь путь от планирования, передачи картин, оговаривания состава композиции и расположения полотен, до открытия сегодняшнего был изрядно эмоциональным в проявлении собственных чувств. Для меня это было не очень типично. То есть, обнять едва знакомого человека в принципе никому не типично, но он делал то, что хотел. - Никола, это восторг! Общество беснуется, они обсуждают мои картины, я даже слышал парочку, что обсуждала покупку половины из выставленных, представляешь! Я приоткрыла рот, заведомо поднеся к нему ладонь, выражая яркое удивление. Его работы были и правда довольно интересными, и он планировал неплохо подзаработать, но, конечно, все мы, творческие личности, привыкли сомневаться в своих работах, как бы мы не рассыпались в браваде на публике. Не о себе говорю. Но я с удовольствием поздравила его и даже пожала протянутую мне руку, которую он яростно сотряс, заставляя меня дёргаться. Он налетел тайфуном и точно также исчез, растворяясь в общественной любви и восхищении. Это и есть оценка моей работы, наравне с выписываемым чеком.
[indent] Мой взгляд вернулся к более понятному для меня, к картинам. Люди были не так ясны и нередко удивляли. И на этот раз я зацепилась глазами за девушку, что стояла в закрытой позе и покачивала бёдрами, всматриваясь в одну из картин. Вот только она была скорее частью декорации, нежели требовала оценки. Я завела руки за спину, шумно выдохнув, и зашагала в её направлении. - Добрый день, рады видеть вас.. Она выставила вперёд ладонь, чуть ли не касаясь меня пальцами, заставив меня округлить глаза в непонимании и удивлении такому яркому жесту. Я аж замолчала и сжала губы. - Не стоит. Мне уже это всё на входе сказали. Сколько стоит эта картина? Её голос был мне неприятен, точно как случайная клякса на чистом мольберте, она вместе с ним была здесь лишней, я это сразу почувствовала. Но я всё-таки сделала шаг назад, не желая, чтобы она нарушала моё личное пространство. Хоть это и выглядело, будто я бросилась защищать своё, это было не так. Я перевела дух, глубоко вдохнув и выдохнув также. - Эта картина не входит в общую композицию и не продаётся. Она смерила меня презрительным взглядом сверху вниз, будто перед ней стояла уборщица, вылившая на её дизайнерские туфли ведро грязной воды. Это уже слишком, но я не могла выразить своё "фи" на работе, не могла устроить лишние скандалы на триумфе Далтона. Он рассчитывал на благостные отзывы в прессе, которая уже настраивала свои фотоаппараты и видеокамеры. Но дамочка не унималась, её целью едва ли была картина, так как боковым зрением я уловила мужчину, который направлялся к нам с противоположной стороны галереи. Очень уж я не любила быть в центре внимания там, где я и вовсе лишняя. Но на этот раз я должна была отрегулировать ситуацию, это входило в область моей работы. Была охрана, конечно, но это привлечёт внимание. - Она висит на выставке, значит она продаётся. Сколько? Сотня баксов? Тысяча? Милый, я хочу эту картину! Она практически тыкнула пальцем в полотно, когда с нами почти поравнялся, видимо, её "милый", но я почти как хороший бейсболист ухватила её палец в сантиметре от её глупой ошибки. Выдыхаю шумно. - Картины трогать нельзя, девушка. И тут её лицо наливается алым, а я понимаю, что скандала мне не избежать.