[indent] - Карел, подай золотой шарик! Я стою на стуле посреди просторной гостиной, причём балансирую на цыпочках. Высокие потолки в нашем фамильном особняке наравне с огромными помещениями предполагали большую пушистую красавицу на Рождество. Конечно, искусственную. Конечно, мы её купила вот прямо-таки с утра. Карел и мой водитель с трудом тащили её из магазина, а потом прицепляли её на крышу джипа. Я наотрез отказалась пользоваться доставкой. Уже двадцать четвёртое декабря, какая быстрая доставка может быть? И всё сложилось, теперь вот мы включили старые рождественские мелодии на каком-то музыкальном канале и в приподнятом праздничном настроении украшали свою добычу. - Карел, золотой, а не серебряный! О чём ты думаешь только? Я покачиваюсь на стуле специально, чтобы оказаться в сильных руках мужчины. Он то и дело поддерживает меня, поэтому искать нужные шары, только что купленные, становится задачей на оценку пять, не иначе. Я заливисто смеюсь, как не смеялась уже долгие годы, становлюсь снова той маленькой девочкой, которая ждёт подарочки под ёлку. А потом поворачиваюсь к нему, обёрнутая пока что только мишурой. Беру эту самую красно-золотую блестящую змейку и закидываю за его шею, притягивая его к себе.
[indent] Саша Нэш теперь совсем другая, она умеет улыбаться, даже смеяться может, может посмеяться над собой и шутит, так очаровательно это делает, потому что неумело. И радуется, когда улыбается Карел. Кажется, я влюбилась, мама. Мама, я влюбилась! Надеюсь, ты всё видишь и одобряешь мой выбор, мама. Мы практически неразлучны с того самого ужасного дня, раздробившую мою жизнь на более мелкие части, потому что пополам уже случилось, когда вы погибли, мама. Я думала это приключение только на одну ночь, потому что слишком уж это напоминало кадры кинофильма. Я нисколько не удивилась, что он не позвонил мне на следующий день. Ведь я ему тоже не позвонила. И через один день тоже. А потом я вернулась в ту самую квартиру и увидела возле двери корзину с цветами и запиской. Умница Саша Нэш совершенно забыла о том, что номера телефонов мы не обменялись. И Карел исправлял эту ситуацию в записке. Пришлось самой позвонить. Это было забавно. Мы не начинали всё сначала и я не отстаивала своё право на конфетно-букетный период. Я хотела его и по крайней мере ещё и это укрепляло желание видеть его снова и снова. Но я определённо влюбилась. Я узнала это буквально вчера, не забыв немного испугаться. А нужно ли мне это?
[indent] Я зачеркнула двадцать третье декабря на отрывном календаре, блестящем серебряными снежинками. Я любила Рождество. Но прошлое Рождество было слишком горьким для семейства Нэш. Праздновать Рождество в одиночку? Я вполне могла бы представить такую картину сейчас, спустя год, но не тогда. Тогда я просто предпочла забыть о существовании праздника и посетовала о том, что возможно, теперь так будет каждое Рождество. Но чудеса, видимо, случаются. Вчера мы вместе отправились в супермаркет, закупаться всем необходимым для моего некогда самого любимого праздника. Он предложил, я поспешила согласиться. Впрочем, большая часть Чикаго решила поступить также. Мы ходили вдоль рядов с продуктами пару часов к ряду, борясь за бутылки любимого вина, праздничную ветчину и кекс. Карел запретил мне готовить. Я, конечно, всё равно нарушу обещание рождественским утром, но это уже будет совсем другая история. Мы набрали разных салатов, полуфабрикатов, даже пиццу, которую нужно просто разогреть в духовке. Так много, будто мы собирались пригласить друзей, что, конечно, было не так. У нас были грандиозные планы на эту ночь. И в них входило не только распутывание мишуры и гирлянды. Два часа возле редеющих полок с продуктами, а потом час возле касс с взмокшими от подготовки к празднику горожанами. Рождество только в детстве беззаботный праздник. Сейчас же самостоятельно приходится о том, что поставить на праздничный стол и чем украсить дом. Примерно также, как что положить под ёлку. Я больше не верила в Санта Клауса.
[indent] Я касаюсь его губ своими, легко и игриво, не углубляя поцелуя. А потом выуживаю из его рук нужный блестящий шарик. - Вот он, Карел, вот он золотой и я повешу его рядом с красным! Что я и делаю, выпрямляясь и разворачиваясь в его руках обратно к ёлке, вешая шарик. - Так, давай ты продолжишь, а я поставлю в духовку пиццу. Я успела проголодаться! Я легко спрыгиваю со стула и грациозно вырываюсь из его объятий, щёлкнув его пальцем по носу. Мне нравится что сейчас происходит между нами. Вроде бы мы совсем не походим на новоиспечённую парочку, но и не чувствовали, что знаем друг друга сотню лет и нам нужно свободное пространство. По крайней мере я так чувствовала. Я отправилась в гостиную, чтобы донести до кухни продукты, которые мы не донесли вчера. Те, конечно, что не превратились бы в лужу на плитке. А потом прошмыгнула на кухню рядом. Достала из морозильной камеры пиццу и одним махом отправила её в духовку. Услышала как звук музыки стал громче, улыбнулась. Продумываю план о том как наряжу в гирлянду сначала Карела, а потом ёлку, пока выставляю температуру на духовом шкафе.

[indent] Процесс создания праздничного рождественского настроения всегда очень интимный. По крайней мере для меня это всегда было таковым. Почему? Ведь можно воспользоваться услугами профессиональных людей, пригласить дизайнера, который пока ты на работе или принимаешь ванну вместе со своей командой без проблем и нервов превратит твой дом в убежище для лучшего Рождества и приманку для Санта Клауса, только заяви необходимые цвета, в которых это всё прекрасие должно в итоге оказаться и уровень желаемых расходов. Я могла не устанавливать планку, и всегда знала, что моё мнение о лучших цветах для зимнего праздника сложно изменить. Это золотой и красный. И нет, я никогда не ограничиваюсь только ими двумя, я делаю на них акцент. Так вот, я никого и никогда не подпускала к этому важному занятию. Наверное, я не совсем та богатая девушка, которую вы себе представляете. Я люблю как все, собраться с важными для меня людьми, включить музыку или какой-то праздничный фильм, обычно это Один дома, и вместе весело и сообща наряжать красавицу. Давно в моём доме не было живой ёлки и это не говорит о том, что я против. Просто вот для нас с Карелом вчера было легче купить искусственную, возможно, в следующем году будет куда больше времени для того, чтобы заняться поездкой на ёлочный базар. А в этот раз наше Рождество стихийно. Наше совместное Рождество.
[indent] Не то, чтобы я планировала это событие, но мне было приятно, что Карел изъявил определённое желание провести этот праздник вдвоём со мной. Я мало знала об этом мужчине, но интуитивно импульсивно и другими способами мне было спокойно и тепло рядом с ним. А что ещё нужно в Рождественский Сочельник? Особенно для той, у кого от семьи остался только пепел. А Валери решила праздновать с друзьями. К чему всё это ведёт я не знала. Пока что только к пицце, готовой, купленной в супермаркете. Что будет между нами дальше мы не задумывались. Знаете, достаточно той лёгкости, которую я испытывала рядом с ним. Довольно приятно быть близкой тому человеку, который в один миг возродил в тебе тебя настоящую. И помог транспортировать огромную ёлку! Обычно добровольцев найти сложно. Возможно, мне придётся за это расплатиться, но я была очень даже не против такой платы, которую он может о меня потребовать.
[indent] - Я скоро, ты не успеешь натворить делов! Это я крикнула уже из кухни, не надеясь, что он сможет расслышать мои слова сквозь громкую музыку. Настроение было отличное, и становилось праздничным. Уже и правда хотелось взять бутылку шампанского, надеть праздничный колпак, обмотаться мишурой и гирляндой и праздновать волшебный праздник. К тому же обещали, что пойдёт снег. Нужно проверить что там нас ждёт за окном. Одна пицца уже стояла в духовке, поняв, что бородатому верзиле будет мало, я достала вторую и поместила её на вторую полку в духовке. Выставила температуру и поставила таймер, чтобы точно не передержать наш предпраздничный ужин. Мимоходом достала из холодильника бутылку шампанского, захватила пару элегантных бокалов из шкафа и вернулась к Карелу. Прошмыгнула незаметно, встав в дверях и прислонившись к косяку, наблюдая как мужчина скрупулёзно наряжает ёлку. Меня определённо воодушевлял его вид сзади. Но ещё и я опять вспомнила как проходило Рождество в моей семье. Редкое время, когда мы могли немного побыть все вместе. Вряд ли мама бы одобрила замороженную пиццу в Сочельник.
[indent] - Эй! Я ем всякую дрянь и смотрю всякую чушь! Ну, где же вы? Я вознесла глаза к потолку, переведя свои ностальгические мысли в шутку, вспомнившуюся из фильма о Кевине, который остался один дома в первый раз. - Ну ладно, на счёт того, на что я смотрю, я бы могла поспорить. Да и пицца, надеюсь, будет вкусной. Я рассмеялась, поставив бутылку шампанского и бокалы на столик возле дивана. А сама присоединилась к Карелу и мы продолжили развешивать игрушки, заполняя пустые зелёные пространства на ёлке. Осталось совсем немного. В один момент мы взяли гирлянду, она была не для ёлки, на ёлке уже красовалась своя. Я посмотрела в глаза Карела лукаво и накинула на его шею эту самую гирлянду, чуть притянув его к себе, и сделав один оборот вокруг. Стоп-кадр, но я не забываю о вопросе, который он произнёс вслух.
[indent] - Так-так, мы же его вчера купили! Он был в твоей сумке.. Ты пока наливай шампанское, а я принесу закуски и достану звезду для нашей ёлки. Нашей ёлки, я сказала не подумав, но внутри будто разлилось приятное тепло. Мне было хорошо рядом с ним и я бы не хотела возвращаться в прошлое. Я быстро добралась до кухни, достав нарезку ветчины и сыра, красиво разложила это на двух тарелках, взяла ещё две тарелки на всякий случай, для пиццы, которая будет готова через пятнадцать минут. Вернувшись в гостиную, заметила, что Карел включил на себе гирлянду, чем, само собой, активизировал мою фантазию. Но я поспешила скрыться в коридоре, нужно было в первую очередь закончить с ёлкой, потом поесть. Я запускаю руку в сумку Карела и зацепляю пальцами верхушку для ёлки. Когда я вытаскиваю её, то понимаю, что она зацепила и вытащила из сумки паспорт мужчины. Я правда не хотела его открывать и что-то смотреть, я не любопытная. Но острый конец звезды смял одну из страниц. Поэтому я положила звезду на тумбочку и открыла паспорт на той самой странице, которая всегда очень интересует девушек. И обмерла. Пальцы крепче сжали книжечку паспорта, а ноги тут же повели меня обратно.
[indent] - Что это такое?? Я подняла паспорт повыше, чтобы он понял почему я сменила милость на гнев и метаю взглядом молнии прицельно прямо в него. Это шутка такая или что. Или пришло время узнать о нём побольше и, вероятно, понять, что слишком легко открылась незнакомому человеку и как больно будет, когда я захлопну перед ним дверь в ночь под Рождество.

[indent] Громкая тематическая музыка, разливающаяся по всему дому, помогала, подпитывала предвкушение Рождества. В этом доме никогда ещё не было так весело, пожалуй, со времён моих детских праздненств. Меня грела мысль о том, что я буду не одна в эти праздничные дни. Я с трепетом ждала проведённого только вдвоём времени, рассчитывая, что Карел тоже всего этого хочет. Мне казалось, что я вижу в его глазах те же искры, что наблюдаю в своих, вставая по утрам и смотрясь в зеркало. Я удивлялась быстрому развитию событий и насколько я скоро открыла ему своё сердце. Я, конечно, даже самой себе в этом не признаюсь, потому что я Саша Нэш. Я могу таять от одного его взгляда, могу дрожать от прикосновения его рук. И самое главное не стесняться своих чувств и эмоций. До сих пор всё это было под запретом, закрыто где-то вне зоны моего доступа. Я ни за что и ни при каких обстоятельствах, я была уверена в этом на все сто, не могла бы в омут с головой. Вот только Карел ван Дейк на деле стал этим самым омутом, в который я со всего разбега. Говорят, существование любви отрицают до тех пор, пока вот так, одномоментно не ослабеешь от голоса, рук, улыбки. Всё это я с трудом, но сводила в шутку, потому что это просто не про нас же, мы просто неплохо проводим время вместе. Но с каждой встречи шутки становились всё несмешнее и несмешнее, потому что как бы я не старалась этот мужчина забирался под мою кожу. Первая наша встреча стала слишком ярким событием, и на самом деле разделившим мою жизнь на "до" и "после" в очередной раз. Я не хотела нового "до" и "после", я серьёзно.
[indent] Я в гирлянде и в полном замешательстве. На какое-то мгновение у меня потемнело в глазах, а потом я судорожно соображала чего я могу не понимать в том, что увидела. Шок был слишком явным, почти таким же как враньё моего парня (?!). Такое чувство, что земля из-под моих ног начала ползти, а я не успевала перебирать ногами. Также, как и соображать что делать дальше. Про пиццу, праздник, настроение я, что естественно абсолютно, тут же позабыла. Мне стало тяжело дышать. От злости, непонимания, подбирающихся слёз, которые никак не должны были вырваться на свет. Я держала паспорт двумя пальцами, поднимая его повыше, словно это была грязная вещица, которую я достала из лужи или мусорки. Всё это было грязно и так. Вся выдуманная история рушилась, едва начавшись. Ещё бы мгновение и эта книжечка шлёпнулась на пол из моей руки, которую начала пробирать мелкая дрожь, но Карел успел быстрее.
[indent] - Что? Я просто оторопела от изменений, случившихся с Карелом. Всё рассыпалось, как если бы сейчас снежный шар со столика разбился на мелкие осколки. Впрочем, стоит попробовать и проверить как это будет выглядеть и что он будет говорить потому. Мной руководили импульсы, негодование, всё, но только не разум больше. Всё съелось. Я подхожу к столу довольно спокойно, беру в руки рождественский шар, один из моих любимых, из детства, но сейчас это перестало для меня иметь значение, именно в этот конкретный момент. Когда я запускаю шар в сторону Карела, не особо целясь, руководствуясь порывом. Шар разбивается, поравнявшись с дверным косяком и снег вместе с заполнявшей шар водой и мелкими осколками рассыпаются по полу. Я шумно выдыхаю и снова поднимаю взгляд на мужчину.
[indent] - Ты серьёзно сейчас меня обвиняешь? Я искала чёртов наконечник на ёлку! А нашла настоящего тебя, лживого насквозь! Последняя фраза на повышенных тонах заставляет мою руку искать на столе новый предмет для того, чтобы вдребезги. Как будто так легче будет. Неважно. Я нащупываю тарелку, скидываю с неё закуски и запускаю её в Карела. Не смотрю куда она летит и где падает. Меня покидают силы и в тот же миг на их место приходит праведная ярость, в ход идёт другая тарелка. Звук разбитой посуды достоин дешёвой мелодрамы. Мелькающие огоньки гирлянды, обёрнутой вокруг Карела расплываются в моих глазах. В его глаза я смотреть не желаю. В одно мгновение человек может стать для тебя самым близким и самым нужным. В одно мгновение человек может стать для тебя  никем. Его ложь никак не укладывалась в моей голове. Кроме того, что штамп в паспорте гласил о явно существующем браке, в котором состоял владелец документа, так там ещё значилось мужское имя. Что это всё, чёрт возьми, значит. Кто я во всей этой бесконечной лжи и зачем я вообще нужна мужчине, находящемся в браке с другим мужчиной. Какая пакость, грязь, невыносимая пронзающая всё моё существо боль и отчаяние. То мгновение, в которое я борюсь сама с собой, пытаюсь дышать и осознать своё место в этом мире Карел оказывается возле меня. Я не успеваю опомниться и что-то сделать, как мужчина впивается в мои губы поцелуем. Так несуразно и так ни к чему сейчас. Тогда, когда я требую объяснений, когда я жажду понимания. Конечно, объяснить такое довольно сложно, конечно, это не розыгрыш и не шутка, но я будто бы ещё на что-то надеюсь, не желая признавать, что это сейчас происходит с нами на самом деле. Я медлю лишь несколько секунд, а потом выставляю руки вперед, отталкивая его от себя со всей силы. - За что мне тебя прощать? За то, что ты решил поиграть со мной? За то, что не существует "нас"? За то, что ты.. Любишь других мужчин. Меня передёрнуло и начало тошнить. Бутылка с наполовину раскупоренным шампанским стояла на краю стола. В следующую секунду пробка вылетела и спикировала от потолка в сторону ёлки.

[indent] Пора привыкнуть к тому, что беззаботные праздники - это не про меня. Так или иначе, каждый из них заканчивается какой-то пакостью, о которой помнишь до следующего, а то и целый год. Карел, пожалуй, претендовал на особые лавры, стремясь растоптать меня целиком той правдой, что открылась совершенно случайно. Моя жизнь слишком часто разделяется на части. На эти долбанные "до" и "после". Её осколки становятся острее и меньше, больно впиваясь, проникая под кожу и оставаясь болезненными воспоминаниями навсегда. Ну, согласитесь, довольно проблематично забыть о том, что парень, который последние месяцы методично делал из офисной холодной руководительницы горячую шлюху, что растекалась лужицей от удовольствия, что он мне доставлял. И всё это было просто игрой? Но, чёрт возьми, ради чего?! Чтобы кого-то позлить, используя меня? Чтобы убедиться в том, что любишь своего.. мужа? Но зачем тогда так долго играть этот спектакль. Что за устойчивое желание такое разрушить мою жизнь до основания, заставляя выдыхать яростно настолько, что я могла попросту задохнуться. Я не могла и представить насколько я могу быть эмоциональна и пока не могла понять хочу я откатиться до версии "до Карела" или жить в том состоянии, что формировалось сейчас. Легче всего снова стать холодной неприступной стервой, что не знает слова "любовь" и идёт по головам, выстраивая свой бизнес, отдавая должное своим предкам. Но смогу ли я вернуться, смогу! Конечно же смогу. Мне нужно просто избавиться от тянущих ощущений его рук на моём теле, от его весомого взгляда, одаривающего меня, превозносящего, от воспоминаниях об оргазмах, самых лучших в моей жизни. Всё забыть, стереть из памяти, словно это навязчивый сон, что возвращается по ночам снова и снова.
[indent] Он словно ещё сильнее пытался меня завести, заводясь сам. Конечно, давай будем злиться на меня в ответ, как это по-мужски. Хотя, я ещё не знаю кто в их паре настоящий мужчина. Тьфу. Какая грязь. Я заканчиваю свои разрушения, не найдя больше чем можно было запустить в свою жертву. Тяжело дышу, как бык, нацелившийся на красную тряпку. Как её теперь сделать не важной скажите мне? Этот мужчина так нагло обосновался в моей жизни, что мой взгляд, переполненный смесью чувств, начинал просить его придумать какую-то красивую ложь, чтобы я могла попытаться закрыть глаза и поверить в неё. Но вместо этого он только нагнетал обстановку своими тайнами. Механик, который в свободное время подрабатывает тайным агентом? Не смешите меня, мне уже не смешно. - Карел, ты мужчина, а не маленький ребёнок! Потрудись придумать более убедительный вариант новой лжи, чтобы я хотя бы увидела проблески твоего напрочь отказывающего разума. Меня настолько захлестнула волна эмоций, что я поднимаю и опускаю плечи в сбившемся напрочь дыхании и просто смотрю на него, плотно сжав губы. Я уже всё сказала, что могла. Он же не сказал ничего.
[indent] А в следующую секунду мы оказываемся на полу, прямо под ёлкой. У этого придурка срабатывает инстинкт защиты меня. Я рычу, пытаясь снова его оттолкнуть, что становится невозможным в горизонтальном положении под весом его тела. Я закатываю глаза и поворачиваю голову набок, чтобы не смотреть ему в глаза, но он всё равно ловит мой взгляд. - И долго мы так будем лежать? Я негодую, я не понимаю, я хочу его оправдать, а он не даёт мне такой возможности. Я не могу так. Мне больно там, где никогда не болело. Пока я придумываю что ещё сказать или что сделать его губы снова настойчиво находят мои, когда я уже и правда не могу вырваться. Но я отчаянно стараюсь, упираясь я его грудь ладонями, но Ван Дейк только сильнее вжимает меня бёдрами в пол, лишая любой возможности к сопротивлению. Я устала. Он отпускает мои губы, а я даже не могу влепить ему звонкую пощёчину, потому что он завёл обе мои руки за голову. Огоньки с его шеи мелькают в моих и так блестящих от диких эмоций глазах. Я пытаюсь двигаться под ним и в итоге мне только лишь удаётся задеть его ногой между ног, вряд ли я сделала ему чудовищно больно, разве что неприятно, что похоже завело его только сильнее.
[indent] - А твой муж плохо целуется или не даёт? Я шипела прямо в его губы, сильнее прижимая ногу к ушибленному месту, наблюдая вихри эмоций на его лице. Он на мгновение теряет контроль и выпускает одну мою руку, которая тут же совершает задуманное, отвешивая ему пощёчину, не настолько звонкую, не имея возможности размахнуться я не могла добиться театрального эффекта. Но не могла отрицать одного единственного момента - вся эта безумная возня под ёлкой в куче разноцветных огоньков вывернула наружу эмоции другого окраса. Такого, что моя нога прижимала его член уже с несколько другими побуждениями.

[indent] Проще всего отключить голову, перестать быть слишком умной, чтобы анализировать и делать правильные выводы. Ведь насколько проще живётся тем, кто красивый, просто красивый. Который пользуется всеми прелестями этой жизни, не придавая ничему особого смысла. Просто взять и отключить голову в угоду удовольствиям и радостям. Просто взять и отключить. Но это не про Сашу Нэш. Я слишком долго была одна, оставалась одна, чтобы впускать в голову приятную звенящую пустоту. В ней всегда крутится ворох мыслей, которые я обдумывая, рождая новые и новые. Жизнь без анализа и упорядочивания не имеет для меня смысла. Я просто не могу притвориться той, кем не являюсь. Я могу сделать это для папарацци, да даже для какой-то глупой статейки в жёлтой прессе, которая не сделает мне погоды, но зато в этом случае не займёт много времени. Но для себя самой, для близких людей почти что невозможно стать иной. Казаться глупой для меня против естества и я скорее обреку саму себя на боль и лишения, чем позволю себе потерять тонус. Разве что мышечный. Но всё меняется, вопреки моим уверованиям и ожиданиям, когда в мою жизнь вторгается нечто сильное и отчаянное, вырывая для себя место в мыслях, сердце и помыслах. Оказывается другой человек может стать для тебя ответом на все вопросы. И ты в какой-то момент просто сдашься, чтобы не задавать свои. Просто потому что ответы на них тебя могут напугать. Однако, я всё ещё боролась. Разум с сердцем спорят. О возможности слепой веры в человека, что столь ярким пятном лёг на мою жизнь, изменил в ней всё, навёл свои порядки. И слишком сложно и тягостно обратно возвращаться. Имею ли я право кому-то доверять? Могу ли я закрыть глаза, положить руки на грудь, повернуться спиной и быть уверенной в том, что он меня поймает во что бы то ни стало? Всей моей сути хотелось в это поверить. Страшно.
[indent] - Прекрати меня целовать! Целуй. Затыкай мне рот. Не дай мне всё испортить. Прошу тебя, милый. Когда он неистово целовал меня, словно пытаясь таким образом впустить в меня веру. Но без слов, без голых фактов всё это было неустойчивой валютой. Однако, сердце в этот момент брало верх над разумом, я забывалась, признавая силу его и власть надо моим телом, моими ощущениями и моим сознанием. Он уже слишком глубоко. Забрался под кожу. И вырвать его, казалось, подобно самоубийству. Но когда он отрывает губы, я снова глотаю воздух, который освежает разум. И вот опять я стремлюсь его отрицать. Отрицать чувства, отрезвлять эмоции, устранять мысли. Верить без оснований нельзя. Слишком дорого обходится потом реабилитация. Вырвать человека из своего нутра совсем непросто. Но для этого, по крайней мере, он не должен наваливаться на меня всем телом. Он должен уйти, убраться с моих глаз, дать мне возможность забыть как хорошо было в его присутствии.
[indent] - А что ты с ним делаешь? Зубы скрипят, а глаза больно от острого взгляда, желающего просверлить в мужчине зияющие опалённые дыры. Мне не хочется знать подробностей, но всё это приходит на ум и я это воспроизвожу. - Впрочем, прости, мне совершенно неинтересно как вы развлекаетесь. В желании зацепить побольнее, дать понять, что у меня тоже есть коготки, способные расцарапать его грудь и перехватить дыхание. Я умею защищаться, я сильная, мне не нужна его жалость и его похоть не нужна тоже. Если под ней нет никакого основания. Вот только лёжа под ним под этой пресловутой елью, делая ему больно всеми возможными и почти что невозможными способами, кажется, я только укрепляю почву под его побуждениями. Разозлённый мужчина способен на многое, если не на всё. Вот только им тоже едва ли руководит разум. А моя пощёчина делает его взгляд насквозь обезумевшим. Я не понимаю своих вспыхивающих эмоций, я боюсь признаться себе в том, что тоже поддаюсь на ухищрения. И силы, приложенные для того, чтобы его оттолкнуть, заканчиваются, давая волю другим, слепо жаждущим прижать посильнее и сделать ему больно по другому. Боль равняя с диким удовольствием, мы теряем голову.
[indent] Его зубы, впивающиеся в мою кожу, лишнее подтверждение того, что любое его прикосновение отзывается во мне с неистовой силой. Я приоткрываю губы, пытаясь скалить зубы, как ещё верящая в свою победу газель. Но инстинкты кричат мне об обратном, когда его дыхание оставляет ожоги на коже. Когда я борюсь с собой, но сдаюсь в диком желании укусить в ответ. Зацепляю кожу на подбородке, а потом с диким усилием прикусываю нижнюю губу, зависая в этом положении. Когда он отчаянно двигает бёдрами, заставляя меня ощутить то, как он возбуждён, протискивая руку, стремящуюся накрыть мою плоть пальцами. Я возбуждена всей этой дикой вознёй. Но смесь эмоций была настолько сумасшедшей, снова мешаясь с адреналином, что причин того, что я сейчас намочила ткань своих трусиков, было слишком много. Ему были не важны они. Я отпускаю его губы, пытаюсь плотно сомкнуть свои, словно это меня спасло бы. Но я парализована, я больше не вырываюсь, хотя это всё ещё похоже на то. Когда я извиваюсь под ним, на деле сильнее прижимаясь к его напряжённому торсу и желая прочувствовать очертания налившегося силами члена. Он хочет только меня. А, чёрт, я уже с ним трахаюсь, даже если всё это ложь, что изменит этот последний раз? Я молчу, а ресницы дрожат, как и всё моё тело, жаждущее разрядки. Дикой страсти, которая снесла бы на какое-то время все преграды. А он рвёт мои кружевные трусики прямо на моём теле, явно оставляя красные полосы. Я вскрикиваю от острой боли и снова рычу ему в губы, бессовестной касаясь их, обжигая свои дыханием. Руки оказываются на его груди и с невиданной силой рвут рубашку. Я слышу как разлетаются пуговицы. Ногти же тут же впиваются в кожу, оставляя алые отметины. Я довольна и готова отвечать болью на боль. Только бы заглушить то, что тянет внутри.
[indent] - Я тебя.. ненавижу. Слова хриплые, голос чужой. Всё теперь его и мне теперь нужно бороться за право владения. Я сильнее вжимаюсь бёдрами, жаждя, чтобы он скорее трахнул меня, заставил забыться. Я хотела насилия. Я приподнимаю голову и больно кусаю его за шею, оставляя следы, затем впиваясь губами, желая наблюдать, как разрастается засос. Руки срывают ненавистную ткань, а потом забираются в джинсы, царапая кожу на ягодицах.

Fuck you and your killing lies
I hate your pissing attitude
Why did you have to go so low?
Trueler — Copycat!
[indent] Я максимально безответственно веду себя, отключая сейчас голову. Не желаю даже думать о том, чтобы что-то проанализировать или взглянуть со стороны. Я полностью и безоговорочно подчиняюсь желаниям тела. А тело моё исступленно кричит о том, что хочет к нему, с ним. Этот предатель, мужчина, которому я доверилась так слепо и наивно, человек, о котором я ни черта, как оказалось, не знаю, подчинил меня, обуздал мои желания, нашёл подход, подобрал ключ ко всем моим неприступным сейфам. Я ненавидела его, на самом деле. Настолько сильно, чтобы второй голос в голове не смог перекричать первый о том, как я его люблю. Мой разум противился, но при этом не мог совладать с голосом, что переходил на истерический шёпот. Ведь шёпот иной раз слышно куда лучше, чем дикий крик. Он становится настолько навязчивым, что ты просто практически воспроизводишь его вслух. Чтобы этого не делать я врубила безумие на полную катушку. Борьба с самой собой штука куда серьёзнее, чем с внешними раздражителями. Заглушить мысли с помощью секса, как это по-взрослому, Саша. Ведь получается, что вы можете нормально общаться только на языке тела, ты не подумала об этом? Грустно. Заткнись!
[indent] Скалюсь и верчусь под ним ещё сильнее, когда осознаю, что либо шёпот в голове стал реальным шёпотом, который он смог расслышать, либо он слишком хорошо меня читает, раз ухитрился высказаться по поводу моей ненависти, что совсем не была одинока как чувство. От любви до ненависти, говорят, один шаг. Я думаю можно будет модифицировать этот шаг в пропасть прощальным страстным сексом. Почему бы и нет. Я имею право взыскать за свою текущую и будущую боль, потребовать компенсации в виде оргазма, желательно, не одного. Так сказать, пропорционально причинённому ущербу. Я всеми силами, а их от негодования, ярости и всего букета эмоций скопилось достаточно, стараюсь бороться с ним, отвечая болью на боль, опережать события, провоцируя его. Я хотела вывести его из себя. Я хотела максимально показать, что со мной шутки плохи и я не слабая девушка, которая готова верить ему, закрывая глаза. Я наравне с ним, хоть он и придавливает меня всем своим тяжёлым телом к полу. О боже, это тело. Хочется забраться к нему под кожу. Стать его частью. Но царапать себя беспрестанно он мне уже не дал. Хотя я успеваю везде и всюду оставить свои следы, торжествуя, полагая, что он будет осматривать себя в зеркало и ещё не один день вспоминать об этой встрече, отметины как напоминания о моей боли он заслужил. Я дам ему их сполна. И дам тоже сполна. Потому что хочу. Эта возня на полу хоть и была изначально борьбой, даже сейчас со стороны казалась ей, но на самом деле переродилась в жестокое и неукротимое желание заниматься любовью, нет, сексом. Да даже не так, трахаться! Отчаянно и неистово, стараясь через боль принести массу удовольствия, о котором мы оба будем помнить. Секс на память, что, чёрт возьми, может быть лучше.
[indent] - А ты подлый ублюдок, дорогой! Выговариваю так отчётливо, что он может чувствовать ладонью движение моего горла, когда так больно обхватил его пальцами. Всё это дико разжигало во мне огонь. Желание и страсть напрочь сносили мне крышу, отпускали разум. Я вся неимоверно дрожала, готовая кричать о том, чтобы он меня трахнул наконец. Но я, конечно, этого делать не буду. Предвосхищая мой импульс сжать его член посильнее и направить в своё лоно, ему достаточно того, что мои ногти "рисуют" нецензурные выражения на его заднице. Он резко входит в меня, выбивая из моей груди хриплый стон. Начинает трахать так мощно и безумно, что я начинаю вертеть головой из стороны в сторону, а сама сдвигаюсь вверх. Ещё чуть-чуть и я бы врезалась в чёртово ведро, в которое мы поставили чёртову ёлку. Но когда я едва приподнимаю голову и зацепляю макушкой одну из игрушек, зелёная красавица перенимает мою дрожь, но стойко выдерживает издевательства. Также, как и моё тело. Карел удерживает меня за шею и и плечи, продолжая вбивать в меня свой каменный стояк, будто стараясь пробраться глубже, достучаться до сердца, что так наивно ему открылось, а теперь уже начинало зализывать раны и пытаться закрыться. Но я не думала об этом, когда впивалась зубами в его руку, когда мои пальцы ещё злобнее вжимали ногти в его ягодицы, заставляя его рычать и долбить меня с такой скоростью, что огоньки на его шее стали дикой кутерьмой мелькать в моих горящих огнём ненависти глазах. Я инстинктивно подаюсь навстречу бёдрами, словно стараясь впустить его ещё глубже. Шлепки яиц о мокрую промежность начинают перекрывать звуки музыки. Мы создаём свою. Какую-то дикую и необузданную.
[indent] Ноги ложатся на его пояс и плотно обхватывают в кольцо. Я рычу как дикая пума и одна рука уже больно впивается в его горло, потом ползёт вниз, рисуя новые борозды на торсе. Я всё ещё не удовлетворена разрушениями, я хочу большего. Моё лоно горит и жестоко сжимается вокруг члена, заставляя его выть от удовольствия. Когда темп становится нереально бешеным я выпускаю его из хватки и с огромной силой отталкиваю его обеими руками от себя. У меня выходит даже заставить член выскользнуть из влагалища. - Перевернись! Приказываю я, когда он норовит снова наброситься и прижать собой к полу. Я заставляю его перевернуться на спину и уверенно сажусь сверху на раскачивающийся от возбуждения член. Краткая передышка для ёлки, но мои разметавшиеся волосы цепляются сзади за ветки, а когда я начинаю двигаться вверх-вниз иголки царапают спину. - Ррр. Но я не отклоняюсь, дополнительная боль не помешает. И Карелу тоже. Не от ёлки, хоть его ноги сейчас и под ней. Но от моих рук, что снова царапают его кожу, заставляя торс напрягаться сильнее, а стоны становиться всё отчётливее.

elvira t - зараза
— Что ты делаешь?
— А на что похоже?
— Похоже, что ты рехнулся.
[indent] Мы словно дикие звери, голодные, безжалостные, издевались друг над другом сейчас, прежде, чем разорвать тела друг друга в клочья. Я бы была довольна таким исходом. В голове пульсировала ненависть, стремившаяся заглушить собой обиду. Я знала определённо сейчас, что это наша последняя возможность натрахаться вдоволь. Я на самом деле ненавидела его ещё и за то, что он подсадил меня на этот наркотик, сделал по настоящему развратной и откровенно пошлой в своей постели, а теперь всё просто напросто перечёркивал. Болела и выла не только душа, болело и выло в неистовом несогласии с таким исходом и всё моё тело, каждая клеточка уже предательски начали скучать по этому лживому чудовищу, что так отменно умело меня сношать. Я не хотела признаваться себе в том, что настолько стала от него зависима, но он имел на меня воздействие, его взгляд, его прикосновения, его дыхание, его голос, чёрт, мне сносило крышу каждый раз. С того первого раза, когда меня вёл за собой адреналин, когда для него открылись все мои органы чувств, распахнулось сердце, я раздвинула ноги и занималась просто головокружительным сексом, получая такое удовольствие, которого не получала никогда и ни с кем. Сука, Карел, как ты мог, как ты мог меня обмануть. Неужели всё, что между нами есть, было, это только безумное притяжение тел и похоть. А может быть вообще всё это неправда, всё это только мной придумано. Но то, что теперь он делал со мной ставило под сомнение выявленные вопросы относительно его ориентации. Им сейчас могло руководить чувство собственности, которое, вероятно, с молоком матери почти всем мужчинам передаётся, ещё та же злость и испорченный план издевательств надо мной. Я же нашла улику и его легенда рассыпалась в пыль. Я тоже его бесила и, пожалуй, только это сейчас могло меня радовать.
[indent] - Терпи! Сука в этом доме не я! Я чувствую силу и борюсь с ним, но он всё равно сильнее, что меня и злит и заводит одновременно. Я рычу от невозможности освободить руки и дотянуться до его кожи теперь своими ногтями. Впрочем, красные полосы на его груди и так радуют мой глаз. Я ловлю кайф от его боли и его злости. А его злость порождает желание засаживать мне ещё глубже. Мне чертовски нравится эта закономерность сейчас. Я не хочу думать больше ни о чём. Я самостоятельно насаживаюсь на его член, резко и быстро приседая на нём до самого основания. Причём в самой пиковой точке я задерживаюсь, что жадно покрутить попой и прочувствовать его изгибы внутри меня. Карел рычит и заламывает мне руки за спину, потом тянет волосы назад, а я изворачиваюсь и снова немного зацепить зубами одну его руку. Скалюсь в безумной улыбке.
[indent] - Не смей называть меня деткой! Меня коробило от того, что предатель произносил это слово, которое шептал мне на ушко мой и только мой Карел. Теперь оно казалось насмешкой надо мной. Лучше бы он молчал. Или продолжал бросаться бранными словами. Это ему теперь подходило куда больше.
[indent] Мужчина зол, мужчине не нравится, что я веду в этой борьбе. И он теперь прилагает все усилия, чтобы снова подмять меня под себя. Мои стоны - рычание, но я поддаюсь. Он переворачивает меня на живот, давя на меня своей тяжестью, продолжая удерживать мои руки, а потом я чувствую, как Карел связывает мои руки и я понимаю чем, ведь огоньки гирлянды царапают кожу на запястьях, а шнур в конце концов действительно больно впивается в руки. - Придурок! Я уже не так уверенно сопротивляюсь, может быть, причина в том, что я хочу поскорее снова ощутить это болезненное ощущение между ног. Бороться пока он меня не трахает неинтересно. Теперь я на коленях и удивительно уверенно на них стою, словно энергия ненависти напитывает моё тело даже в процессе настоящего насилия, которому повергает моё тело Карел. Но я хочу ещё больше. Боль тела должна затмить боль сердечную. Он врывается в меня, тянет волосы назад. Злобные шлепки ладоней по попе отзываются моим рычанием. Потом шлепки яиц о мою плоть. Мы дико долго держимся и я не хочу сейчас расслабляться в оргазме, я хочу продолжить эту борьбу. Я хочу измотать и своё и его тело до самого предела. - Ррр. Сука! Он подтверждает свои угрозы действием и я чувствую его зубы на своём затылке, уже не успевая увернуться, но теперь кручу головой, только сильнее натягивая волосы в его руках. Боль - это очень хорошо. Боль должна прогрессировать.
[indent] - Засунь свой член в мою задницу, сейчас же! Требования продолжаются и вот тут я опять не думаю, что он захочет им противиться. Мы не так уж часто занимались анальным сексом, и его я впервые попробовала с ним, но теперь его хотелось особенно. Мне всегда было больно от его члена в моей попке, а теперь желание раскручивать спираль боли стало моей целью. Поэтому я отвратительно дёрнулась вперёд, так, что его член выскользнул из меня, и качнула попкой, ощущая, как головка зацепила напряжённый сфинктер. Жаль, что я не могу сама вставить его себе, но мои руки связаны и я жду, когда он оттрахает мою задницу напоследок, а потом, если я захочу, повторит всё снова.

А ты же говорила, мама, сразу,
Что это не любовь, это – зараза.
Мама, пойми, отключился разум -
Будто с тобой так не было ни разу!?
[indent] Я никогда и ни за что не предполагала даже, что смогу настолько озвереть. Настолько потерять лицо, вживляя прямо под кожу маску всепоглощающей ненависти, которая готова снести всё на своём пути. Также, как я и не думала, что позволю себе быть настолько глупой, чтобы впустить в свою жизнь совершенно постороннего человека. Карел был не из моего мира и мы вряд ли когда-нибудь бы пересеклись. И случившееся только подтверждает то, что я обожглась, что я зря понадеялась на некое пресловутое родство душ и тел. Не бывает его. Предательство от человека из своего круга я бы приняла куда спокойнее. В этом моём мире, где крутятся огромные денежные суммы, подвох можно искать во всём. И людьми движет исключительно расчёт, тем более в каких-то отношениях, без выгоды никто уже давно не проявляет никаких чувств. Но Карел, он показался мне совсем другим, я приняла его за глоток свежего воздуха, некое своё спасение из пут насквозь прогнившего корыстного мира, в котором я оказалась скорее по неволе и незнанию, нежели по собственному желанию. Но теперь он разрушил всё, сравнял с землёй все мои мечты и надежды, которые успели затуманить мою голову. И боль была нестерпимой и дышать стало больше нечем. Желание сделать ему побольнее начинало переплетаться в тугой жгут с желанием самой чувствовать раскаты спасительной боли в собственном теле. Анальный секс был буквально последней каплей. Я была дико возбуждена, но уже так разозлила мужчину, что тот вряд ли озаботится о том, чтобы воспользоваться природной смазкой. И едва ли мой организм был готов к такому стечению обстоятельств, но мой обезумевший разум это совершенно не беспокоило.
[indent] - Если ты ещё раз назовёшь меня так, поверь мне, я найду возможность расцарапать тебе твою наглую физиономию! Не знаю говорила ли я сейчас о «детке» или о «сучке». Первое слово стало признаком душевных терзаний, возвращая меня в те времена, когда всё казалось хорошим. Вторым он никогда меня не называл и мне оно не нравилось, оно мне не подходило. Я не хотела быть такой, но, пожалуй, сейчас извратилась настолько, что по другому назвать меня было нельзя. Я сама не знаю где нахожу сил, чтобы бросаться в него своими угрозами. Но просто не могу смолчать, тем более не могу доставить сейчас ему неудобств, ославляя новые красные длинные отметины на его коже своими ногтями. А сейчас, чем больше я дёргаюсь в сомнительных попытках освободиться, скорее инстинктивно, чем по велению разума, в запястья всё больнее врезается тонкий провод гирлянды и кожу задевают огоньки, мерцание которых теперь мне до звезды на самом деле. Как и сама ёлка. Я с ненавистью смотрю на неё, желая её скорее сжечь, чем вспоминать, что она символ праздника и радоваться этому факту. Рождество не для меня. Теперь уж точно. Не знаю сколько хорошего должно произойти в следующие рождественские праздники, чтобы я забыла это и как-то изменила своё мнение.
[indent] - Не на ви жу! Чётко чеканю я, жутко скрипя зубами и стараясь удержать подкатывающие слёзы. Моё тело пылает от избытка боли и возбуждения, я дрожу как настоящая похотливая сука. Это всё настолько не похоже на меня, что я только раскручиваю весь этот сценарий. Надеясь, что так забуду быстрее. Он с невероятным рвением вжимает меня в пол, заставляя сильнее выпятить попу, которая отказывалась расслабляться и следовать моим приказам. Мужчина пальцами проникает в сопротивляющуюся попку и мне уже хочется почувствовать внутри его член. Хотя я знаю насколько мне больно будет. Тело изнывает от желания получить разрядку. Я настолько сильно сейчас закрылась и не хотела расслабляться, что мучила сама себя в этой сдержанности. Перевозбуждённый мужчина, разозлённый мной, должен был изнасиловать меня сейчас, чтобы я смогла забытая в оргазме. Стенки только стягиваются, когда он сдабривает вход слюной. Во всей мне раздражение. Но я только подаюсь назад и вжимаюсь щекой в пол, бросая на него дикие взгляды.
[indent] - Ненавижу тебя всего целиком! Больше я ничего не могу сказать, задыхаясь от сильных толчков члена в моей попе. Я выгибаю спину и ломаю пальцы на связанных руках, уже не стараясь сделать себе больно. Мне хватает сухих толчков внутри. Я не замечаю, как слёзы вырываются из глаз, стекая упругими злыми каплями. Я отворачиваюсь, чтобы он не видел моего лица. А организм измотан и я уже сама хочу позволить себе кончить. На его оргазм мне плевать. Мы больше друг другу никто. Шлепки налившихся возбуждением яиц о половые губы касаются и клитора. Я начинаю извиваться под ним, сильнее стараясь насадиться на член, ускоряя его, увеличивая количество касаний клитора. Ещё немного и я кричу в диком протестующем оргазме, язвительно сильно сокращаясь на его члене.